«В то время как на арамейском это слово исключительно женского рода, на древнееврейском оно иногда может быть мужского рода. Однако из 84 случаев использования в Ветхом Завете слова «дух», в контекстах, традиционно понимаемых как указания на Святого Духа, 75 раз оно является или явно женским, или неопределенным (из-за недостатка глагола или прилагательного)» (Епископ Александр Семенов-Тянь-Шанский "Православный Катехизис").
«На арамейском языке слово «дух» («Rucha») — женского рода» (Н.О. Лосский. «История русской философии»).
«Слово "дух" в семитических языках женского рода — евр. и сир. rwh (в греческом слово πνεύμα среднего рода)» (С.С. Аверинцев. «К уяснению смысла надписи над конхой центральной апсиды Софии Киевской»).
«Для российского и европейского читателя, в языке которого слово "Дух" - мужского рода, это может показаться необычным, однако нужно не забывать, что в силу языковых особенностей, не только для Библии, но и для автора "Од Соломона" (нач. II в.) и для прп. Ефрема Сирина (IV в.) и других сирийских Отцов, Святой Дух - это именно "Она", а не "Он"» (Ю.В. Максимов, преподаватель Московской Духовной Семинарии и Православного Свято-Тихоновского Богословского Института. «Женский образ Духа Святого у святых отцов и писателей ранней Церкви»).
Признаться, для кого-то это может стать довольно неожиданной информацией! Внимательно исследующий Писания человек согласится, что все личности, имеющие отношение к небесной сфере (и Бог, и его Сын, и ангелы, и те люди, что наследуют небеса - "сыны"), описываются исключительно и только в мужском роде! Именно поэтому Бог представлен в Библии Отцом, но не «Матерью». Его Сын, соответственно, не пришел на землю в качестве «Дочери». Ангелы также называются «сынами Бога», а не его «дочерями» (Иов 1:6; 2:1; 38:7). Разумеется, дело не в гендерных особенностях небесных лиц, и тем более не в некоем уничижительном отношении к земным женщинам. Но совершенно очевидно, что применение мужского рода в описании небесных духовных личностей используется принципиально, с целью подчеркивания их власти, роли и главенства. Этот принцип мы находим и применительно к земному устройству (Быт. 2:18; 1 Кор. 11:3,7-10; 1 Тим. 2:11-13).
Но как в этой связи расценивать ситуацию с Божьим духом? В отличие от всего остального, он (если считать его личностью) представляется Божьим Словом исключительно в женском роде! То есть, если следовать строго библейскому позиционированию, святой дух – вовсе не «он». Святой дух – это «она»! К слову сказать, даже в греческом языке, на котором был написан Новый Завет, фраза «дух» - «пне́ума» - стоит в среднем роде, т.е. «оно», но опять-таки не «он». В итоге мы видим, что как еврейское слово ру́ах, так и греческое пне́ума не применяют к Божьему духу мужской род, что выглядит очень странно, учитывая вышеозвученные примеры описания Бога, его Сына и всех небесных лиц.
В русском языке, как и в латыни, данная дилемма во многом сглаживалась за счет того, что фраза «дух» по правилам грамматики в этих языках стоит в мужском роде. Тем не менее, это никак не решает изначальную проблему с женским родом «святого духа» на языке, на котором Библия непосредственно создавалась. Удивительно ли, что для еврея тринитарная идея Божьего духа в смысле личности сама по себе звучала парадоксально, если не сказать — нелепо? И по сей день иудею невозможно принять утверждение тринитариев о личности святого духа, в частности, о том, что Мария зачала от Божьего духа-личности: он знает, что «Божий дух» — женского рода, и выходит нелепость, что Мария зачала от Бога-«женщины»…
«Богословы церкви… явно затруднялись объяснить брачное сочетание Богоматери-Марии со Святым Духом, или Руах, который в еврейском языке также женского рода... Именно это церковное недоразумение о сути Божьей Матери и Святого Духа объясняет (за редкими исключениями) слабую теологическую проработку богословами такого самого загадочного понятия, как Святой Дух» (А.В. Владимиров «Кумран и Христос»).
Стоит ли говорить, что в Писании мы не найдем и самого выражения «Бог-святой дух»? Так, немецкий католический богослов Карл Ранер признал, что «Дух никогда не называется словом θεός [Бог]» и «ὁ θεός [слово «Бог» с определенным артиклем, [святому духу]» (Rahner K. Schriften zur Theologie).
Основная часть доникейских «отцов церкви» II-III веков писала на греческом языке, ссылаясь в своих работах так же на древнегреческие тексты Писания. Насколько они были готовы к вере в некий тринитарный догмат о «единосущной и нераздельной Троице», прекрасно понимая, в частности, что в еврейском языке святой дух обозначен как «ОНА», а в греческом тексте — как «ОНО», что явно не позиционировало его в качестве личности?! Эта текстологическая особенность и общепринятое дохристианское понимание святого духа побуждала «отцов», по крайней мере, в этой стороне вопроса стараться «не мудрствовать сверх того, что написано» (1 Коринфянам 4:6). Отсюда и наблюдается подчеркиваемая современными исследователями проблема в области пневматологии. С одной стороны, на фоне прививаемой платонизмом «моды» на догматическое применение «троицы» «учителя» церкви чувствовали побуждение как-то приобщить «до полного числа» к личностям Отца и Сына так же и святой дух. С другой – они понимали некую искусственность и неопределенность в приобщении к личностям того, что личностью называться при всем желании не может.
В этой связи представляется ожидаемым, что первым, кто применил термин «Троица» (лат. "Trinitas") к христианскому богословию, был именно Тертуллиан. «Тертуллиан был первым значительным христианским богословом, писавшим на латинском языке» (Протоиерей Иоанн Мейендорф «Введение в святоотеческое богословие»). Он же считается основателем т.н. «западного» (латинского) богословия. В отличие от иврита и греческого языка, на которых писалась Библия, выражение «святой дух» на латыни ("spiritus sanctus") стоит в мужском роде (так же, как и в русском языке). Судя по всему, это подходящее обстоятельство побудило Тертуллиана проигнорировать текстологические особенности в Писаниях на языках оригинала и свести Отца, Сына и святой дух в общей троичной формуле. Впрочем, в отношении святого духа Тертуллиан так и не смог дать сколь-нибудь четких определяющих формулировок.
Так или иначе проблема с возведением святого духа в статус личности в целом продолжала оставаться неразрешенной. Архимандрит Киприан (Керн), касаясь периода II века, отмечает, что типичным пониманием святого духа для христиан послеапостольского века было ассоциирование его вовсе не с личностью, а с Божьей силой.
«Дух Святый был прежде всего для христиан той эпохи действующей силой. В развитии своей богословской мысли Церковь сначала больше богословствовала о Боге Отце (апологеты, анти-гностические писатели), потом уже о Слове Божием (никийцы, каппадокийцы и халкидонское богословие), а о Духе Святом Церковь почти не богословствовала, если не считать второй вселенский собор и противо-латинскую полемику IX-XIV вв» (Архимандрит Киприан (Керн) «Патрология)».
В свою очередь, ссылаясь на период III века, православный богослов Виктор Несмелов говорит, что в те времена распространенное отношение к святому духу имело следующее понимание среди христиан: «одни говорили, что Он сотворен через Сына, другие утверждали, что Он не создан, но лишь потому, что признавали Его простою, безличною силой Отца» (Несмелов В.И. «Догматическая система св. Григория Нисского»).
«В ранний период церковной истории о Святом Духе говорилось относительно мало. Одной из ранних тем было представление о Духе как о направляющей силе, которая произвела Библию» (Миллард Дж. Эриксон «Христианское богословие»).
«Иудеи никогда не считали дух личностью; нет никаких веских доказательств и того, что так считал хотя бы кто-нибудь из писателей Ветхого Завета. [...] Обычно Святой Дух представляется в Евангелиях и в Деяниях как Божья сила или мощь» (католический богослов Э. Фортман).
«В В[етхом] З[авете] не дается представления о духе Бога как о личности... Дух Бога — это просто сила Бога. Если иногда он и описывается как отдельный от Бога, так это потому, что дыхание Яхве действует как внешняя сила». «В большинстве стихов Н[ового] З[авета] дух Бога изображается как нечто, а не как некто; это особенно очевидно в параллелизме духа и силы Бога» («Новая католическая энциклопедия»).
«В целом в Новом Завете, так же как и в Ветхом, о духе говорится как о Божьей энергии или силе» («Католический словарь»).
Комментариев нет:
Отправить комментарий